"Действительно жить - это значит жить, располагая правильной информацией".
Норберт Винер "Человеческое использование человеческих существ (Кибернетика и общество)."

История научного поиска является одним из наиболее захватывающих и драматических сюжетов для изложения. Главное в ней не формулы, понятные узкому кругу специалистов, или технические параметры и характеристики, а общая динамическая картина исследования, взаимоотношения и чувства людей на историческом фоне, который неизбежно отображается в принципах мотивации и конкретной цели познания.

Хотя во все времена у настоящего исследователя была и есть только одна мотивация - свободное от корыстных и честолюбивых помыслов стремление к кристально обостренной ясности сознания. Оно приходит при проникновении в запретные зоны, когда от холода прикосновения к сокровенному замирает душа. Главная тайна - не сама информация, а вопрос о том, будет ли дано позволение ею воспользоваться. Словно ощущаешь себя в незнакомой комнате, наполненной "чудесными предметами неясного предназначения" в ожидании прихода хранителя. Это вечное стремление к истине, не искаженное соображениями пользы или выгоды. Хранитель взвесит и определит, готов ли ты взять тот нелегкий груз знаний, к которому шел долгим и трудным путем.

Исследователь - не профессия, а, скорее, состояние ума и души. Можно быть физиком, оставаясь обывателем. А можно просто исследовать жизнь во всех ее многообразных проявлениях. Быть исследователем - значит участвовать в создании информационной оболочки земли - ноосферы, значит жить, осознавая свои цели, задачи и ценность приобретенного опыта.

У каждого настоящего ученого есть свой уровень доступа, не столько связанный со степенью развития интеллекта, сколько с общечеловеческим статусом. В своем пути исследователь обязательно должен достигнуть предела, крайней черты, и, возможно, сделать один шаг за нее. И тогда занавес опускается. Но всему отведено свое время. В обреченности поиска и его неизбежном конце при достижении установленных пределов в бесконечной манящей глубине и заключается настоящая красота. Человек, прикоснувшийся к ней, перестает быть просто человеком в обычном понимании. Он поднимается на следующую ступень информационного бытия, где уже не нужны обычные механизмы физического самосохранения. Альберт Эйнштейн отказался от операции, которая могла продлить его жизнь. Это может показаться непонятным, но в такой ценой он открывал себе путь за грань разрешенного доступа. Мир еще не готов к получению и использованию уравнений единого поля.

Взявшись за изложение относительно недавней истории нашего века, я принимаю ответственность перед участниками событий, которые сейчас живы и, следовательно, смогут выразить свое несогласие с моим нынешним видением событий проходящего столетия, и, еще большую ответственность перед теми, кто уже не сможет. Однако именно так я вижу ситуацию сейчас .

Восстанавливать картину научного поиска по архивным документам и музейным экспонатам - непростая задача, однако писать о недавней, но, тем не менее, уже истории развития представлений о материи, информации и личности - не проще.

Это была славная охота, призом в которой для многих стала легкая горечь разочарования и уверенность в том, что на новом витке исследований наивные представления о сути вопроса заменятся более четким пониманием того, с чем же на самом деле пришлось столкнуться. Если, конечно, новое поколение исследователей воспользуется пожелтевшими подшивками журналов и коленкоровыми томами диссертаций с каллиграфически вписанными формулами. Прикосновение к ним сейчас все еще вызывает чувство боли и волнение...

Но к этим хроникам совсем недавнего прошлого, в которых немало примеров как поразительных по простоте озарений, так и громоздких заблуждений и ошибок, мы вернемся позднее. Если же говорить об истоках последнего (по времени) витка познания мира, то начинать следует с имени человека, который революционно изменил представления о роли информации и связал ее с философскими и психологическими концепциями.

Это не биографический очерк, а скорее, попытка реконструкции внутреннего мира человека на основании тех данных, которыми мы о нем располагаем. А знаем мы о Норберте Винере достаточно много. Но сначала просто объективная информация.

Норберт Винер родился 26 ноября 1894 года в городе Колумбия, штат Миссури, в семье еврейского иммигранта, выходца из России. По семейному преданию корни рода Винеров уходят к Моисею Маймониду из Кордовы - лейб-медику султана Саладина Египетского, известному ученому и богослову. Отец Норберта, Лео Винер, уроженец Белостока, в молодости учился в Германии и провел достаточно бурную, полную приключений, молодость. Он был убежденным последователем Толстого и одним из первых его переводчиков на английский язык. К моменту рождения Норберта он уже стал профессором современных языков в Миссурийском университете. Спустя несколько лет семья Винеров переехала в Кембридж, штат Массачусетс. Здесь Лео Винер преподавал славянские языки в Гарвардском университете. Его отличала широкая эрудиция и нестандартные взгляды. В частности, он выдвинул гипотезу африканского происхождения цивилизаций Перу и Мексики, которая не встретила поддержки в научных кругах. Но в наибольшей степени нестандартность взглядов Лео Винера сказалась в воспитании собственного сына. Под руководством отца Норберт в семь лет читал Дарвина и Данте, в одиннадцать - окончил среднюю школу, в четырнадцать - высшее учебное заведение - Тафтс-колледж и получил первую в своей жизни ученую степень - бакалавра искусств. Эти годы Винер подробно описывает в своей автобиографической книге "Ex-Prodigy" ("Бывший вундеркинд").

Норберт был хорошо подготовлен к блестящей академической карьере. В восемнадцать лет он становится доктором философии Гарвардского университета. В 1913 году молодой Винер начинает свое путешествие по предвоенной Европе, посещает Кембридж и Геттинген, слушает лекции Б. Рассела, Дж. Х. Харди, Д. Гильберта. В связи с началом войны он возвращается в Америку в 1915 г. В этот период Норберт ищет себя, пытается определиться с дальнейшими жизненными планами, работает журналистом. Некоторое время он был близок к тому, чтобы пойти добровольцем на европейский фронт. Но все становится на предопределенные места. С 1919 года и на всю оставшуюся долгую и плодотворную жизнь Винер становиться преподавателем кафедры математики Массачусетского технологического института. В 20-30 годах он вновь посещает Европу, преподает, пишет статьи. В науке становится известно его имя. В теории радиационного равновесия звезд появляется уравнение "Винера-Хопфа". Он читает курс лекции в пекинском университете Цинхуа. Среди его знакомых - Н. Бор, М. Борн, Ж. Адамар и другие известные ученые. В эти годы Винер принимает участие в создании в Америке первых аналоговых вычислительных машин. Во время второй Мировой войны он работает над математическим аппаратом для систем наведения зенитного огня. В этой напряженной обстановке возникают первые наброски к тому, что со временем станет новой наукой. Здесь Винер впервые сталкивается с тем, что машина должна выполнять сложные действия по предсказанию поведения цели, заменяя наводчика, и обращает внимание на роль обратных связей в технике и живых организмах. Очень продуктивным оказывается его знакомство с мексиканским физиологом доктором Артуром Розенблютом. Сопоставление знаний из области медицины, физиологии и математики и позволили Норберту Винеру сформулировать проект новой науки. Появление книги мгновенно превратило его "из ученого-труженника, пользующегося определенным авторитетом в своей специальной области, в нечто вроде фигуры общественного значения." К преподаванию и напряженной работе над книгами и статьями добавляются многочисленные конгрессы, выступления и поездки. Он сотрудничает с группами разработчиков первых американских цифровых вычислительных машин. В 1953 г. выступает с лекционным турне в Индии, в 1960 Винер приезжает в Советский Союз. Он высоко оценивает уровень развития советской науки: "Они отстают от нас в аппаратуре - не безнадежно, а немного. Они впереди нас в разработке теории автоматизации." (Когда не на чем ставить эксперимент, остается только заниматься теорией). Винер выступает в Политехническом с лекцией о мозговых волнах. Впереди еще несколько лет напряженной работы...

Для ученого наивысшим достижением является не очередное звание или премия, а создание нового научного направления - апогей всего жизненного пути. А если еще при жизни автора новая наука начинает приносить плоды и будоражит сознание современников, то это - наибольшее счастье. Винеру невероятно повезло. Хотя, конечно, не в везении здесь дело.

Концепция кибернетики родилась из синтеза многих научных направлений. Во-первых - как общий подход к описанию и анализу действий живых организмов и вычислительных машин или иных автоматов. Во-вторых - из наблюдения аналогий между поведением сообществ живых организмов и человеческого общества и возможностью описать их с помощью общей теории управления и информации. И, наконец, из синтеза теории передачи информации и статистической физики, который привел к важнейшему открытию, связывающему количество информации и отрицательную энтропию в системе.

Сам термин "кибернетика" происходит от греческого " " - "кормчий" и впервые был применен Винером в современном смысле в 1947 году. Этот же греческий корень, искаженный в латинском написании, образовал в английском языке слово "governor " и "губернатор" - в русском.

Важно отметить, что полное название главной книги Винера выглядит следующим образом "Кибернетика или управление и связь в животном и машине ", а последующая программная работа вышла под названием " Человеческое использование человеческих существ или кибернетика и общество ". Таким образом, кибернетика - в большей степени наука о живых организмах, человеке и обществе, чем о машинах. Машина - скорее инструмент и модель в общей кибернетике, а не предмет изучения, хотя в последнее время акценты несколько сместились. Сама книга читается как захватывающий роман, хотя и насыщена терминологией и формулами. Винер мог бы стать хорошим писателем, но стал гениальным ученым.

Январь 1964 года. Официальный прием в Белом Доме. Норберт Винер приглашен для вручения Национальной медали за заслуги в науке. Ему шестьдесят девять лет. Он очень болен и смертельно устал. В толпе энергичных и улыбающихся людей он выглядит потерянным, будто старается что-то вспомнить. Его вид мог бы вызывать жалость, но он по настоящему велик. Он уже прикоснулся к вечности и, даже, стал ее частью. Его, по сути, уже нет здесь среди бодрых и здоровых мужчин, которым кажется, что в их жизни происходит важное событие. На самом деле самые важные события происходят не на официальных приемах, а в тишине и одиночестве бессонных ночей. Дряхлая оболочка, несущая физические страдания, уже больше не нужна. Она лишь точка проекции огромного информационного массива на физическую реальность. Сконцентрированный сгусток информации уже готов оторваться от чувствительного, но ослабевшего и не вмещающего его физического носителя и раствориться в бесконечном океане идей. Он уже ждет своего освобождения. С ним придут неограниченные возможности познания и озарения. Через два месяца он растворится в информационных потоках вселенной, оставив каждому из нас послание. И сам трансформируется в послание. "Мы - словно мельничные колеса в вечно текущей реке. Мы - не материальные существа, а вечно повторяющие себя самих схемы. Схема является посланием и может быть передана как послание". Сумерки богов сменяются новым рассветом озарения.

А студенты Массачусетского технологического до сих пор рассказывают первокурсникам анекдоты о рассеянном профессоре Винере, который мог забыть собственное имя... Какая, собственно, разница, как тебя зовут, если ты - Норберт Винер...

"Жизнь - это островок "здесь-сейчас" в умирающем мире. Процесс, благодаря которому мы противостоим потоку разрушения и упадка, называется гомеостазом. Мы продолжаем жить в очень специфической среде, которую несем с собой до тех пор, пока разрушение не станет преобладать над процессом нашего собственного восстановления. Тогда мы умираем".

Для осознающего человека уход наступает тогда, когда уже все возможности на данном уровне доступа исчерпаны и принимается он спокойно, с пониманием его целесообразной неизбежности. Для не осознающего - дата ухода не имеет значения. Биологические инстинкты самосохранения - не более чем обратные связи, направленные на поддержание гомеостаза.

Но не расстраивайтесь по этому поводу уж очень сильно. Многое зависит от интерпретации конкретных слов и фраз. На самом деле пока ситуация развивается в наиболее благоприятном для нас направлении. Случалось вам отвечать на цепочку детских вопросов или задавать их кому-либо, хотя бы самому себе? Под детскими вопросами я имею в виду многократно повторяемые "А что потом?" или "А это для чего?". Самый простой способ отделаться от них - зациклить ход рассуждений - "а потом опять...". Но ответить так самому себе было бы, пожалуй, не совсем честно. Попробуйте пройти всю цепочку, не повторяясь. Конечно, придется затронуть совсем не детские темы. Скорее всего, вы сломаетесь на шестой-седьмой итерации. А ведь все-таки очень интересно - а что же потом и для чего все?

Тогда, в 1964, мне исполнилось два года. Я помню себя примерно с тех пор. Мне повезло, я успел почувствовать атмосферу 60-х. Прекрасное и наивное время. Это, само по себе, еще ничего не значит, но сейчас мне хочется думать, что информационный всплеск - коллапс энтропийной воронки при закрытии земной проекции Норберта Винера затронул и меня, как и многих других. Слишком знакомы и близки были его мысли, когда спустя два десятилетия я впервые открыл его книгу.

"В то время как энтропия является мерой дезорганизованности, информация, переносимая некоторым потоком посланий, определяет меру организованности. Фактически, мы можем определить информацию, содержащуюся в послании, как отрицательную энтропию или отрицательный логарифм вероятности. При этом, чем больше вероятность послания, тем меньше информации оно содержит". Иными словами, при одинаковом количестве печатных знаков в хорошем стихотворении содержится больше информации, чем в стандартном газетном клише. Обратите внимание, на то, что объем занимаемой памяти не определяет меру информации. Вы можете получить нечто объемом 1 Мб. с реальным информационным наполнением 1 бит.

Я думаю, что эти моменты требуют более детального изложения. Пока я стараюсь избегать написания формул там где возможно и оставаться в рамках популярного изложения, хотя несколько простейших выражений все же придется привести. Я исхожу из наличия у читателя среднего или неспециального высшего образования. Если у вас специальное высшее, пропустите данный раздел или обратитесь к первоисточнику.

Нам потребуется еще одно важное определение избыточности , чтоб объяснить, почему в одном и том же мегабайте памяти может содержаться различный объем информации. Более того, реальное количество информации в послании зависит еще и от получателя. Точнее - от его способности к восприятию и интерпретации полученных данных. Так, если для поступившего файла размером 1Мб. у вас нет приложения, которое может его открыть, то вся реально поступившая информация сводится лишь к 1 биту, то есть факту получения неизвестного файла, когда реализован выбор из двух, предположим, равновероятных состояний: 1 - файл получен и 0 - файл не получен. Тогда количество информации, определяемое по Винеру как отрицательный логарифм от вероятности события P=1/2 , равно 1.

В этом случае правильнее сказать, что вы получили не послание, а сигнал. Причем, если вы ожидали получения сигнала, то есть априорная вероятность его прихода для вас равна единице, то в случае реализации наиболее вероятного события полученная информация равна 0.

То есть вы получили подтверждение того, что и так знаете. Напротив, если происходит наименее вероятное событие, в пределе - просто невероятное (ожидаемая вероятность равна нулю, и вы не имеете ни малейшего представления, что это за послание и откуда оно взялось) то на вас обрушивается бесконечно большой объем информации.

Под степенью избыточности информации понимают обычно отношение предельного максимально возможного информационного наполнения послания к его реальному, с точки зрения получателя, значению. Очевидно, что степень избыточности, так же, зависит от возможностей получателя. В качестве иллюстрации приведу следующий пример. Данный абзац, если его написать на английском языке, будет включать в себя примерно на 30% меньше печатных знаков. То есть английский язык, особенно в области точного изложения абстрактных понятий, позволяет создавать примерно на 30% менее избыточные сообщения, чем русский. Однако если человек не владеет английским, то послание на неизвестном ему языке будет обладать бесконечно большой избыточностью, так как реально извлекаемая информация будет равна нулю. С другой стороны, чем выше избыточность информации в послании, тем более оно защищено от воздействия помех и шумов. Если в сообщении, написанном на русском языке в случайном порядке удалить до 30% процентов букв, то, скорее всего, вам удастся понять его смысл. В аналогичном случае для сообщения, написанного по-английски, восстановить его будет гораздо сложнее, а, может быть, и невозможно. Еще один пример снижения уровня избыточности - архивация и компрессия файлов, при которой информация не теряется, но объем послания уменьшается, как и возможность ее восстановления при случайных ошибках.

Теперь вернемся к тому самому неизвестному посланию в 1 Мб., которое откуда-то появилось во "Входящих". Очевидно, что оно может быть представлено как последовательность отдельных бит, при приеме каждого из которых реализуется ситуация двоичного выбора. Если при приеме последующего бита вы не имеете априорного представления о том, что должно поступить: 0 или 1, то с каждым битом добавляется количество информации по формуле (1). В этом случае реализуется безизбыточный поток данных. Если у вас есть некоторые предварительные ожидания по отношению к поступающему биту, например из известной заранее четности или контрольной суммы, то поток информации будет в большей или меньшей мере избыточным, что уменьшает ее плотность, но позволяет скорректировать возникающие ошибки... Тут бы интеграл нарисовать, но сдержусь.

Теперь об ошибках. Естественно предположить, что некоторое количество бит в послании приняты неверно. На самом деле ваш модем осуществляет первичный выбор, какое значение приписать принимаемому сигналу: 0 или 1, так как он по причине различных шумов, помех и несогласования принимает из линии связи аналоговые сигналы, которые всегда хоть сколь ни будь отличаются от эталонных значений. То есть это не совсем нули или единицы, а зачастую нечто среднее. Таким образом, всегда существует ненулевая вероятность ошибок. Мерой количества этих ошибок или "беспорядка" в системе в статистической физике является функция, называемая энтропией , которая определяется как логарифм меры вероятности данного состояния системы или, говоря конкретно, распределения нулей и единиц в массиве. Обычно, смысл имеет не абсолютное значение энтропии, а его изменение, происходящее при преобразованиях информации в процессе передачи и приема.

Для нашего бинарного массива (и не только) она выражается точно так же, как и количество информации, только с противоположным знаком. То есть информация и энтропия - по сути, различные стороны одного и того же явления и различаются только тем, что с ростом одной из них (как правило - энтропии), другая уменьшается, а наше послание содержит в себе количество информации, уменьшенное на количество увеличившейся из-за ошибок энтропии. При дальнейшем накоплении ошибок распределение нулей и единиц в массиве будет стремиться к наиболее вероятному равновесному и равномерному состоянию. Следует различать накопление ошибок при работе с бинарными массивами, где на качестве информации сказываются аппаратные средства, и логические искажения, также приводящие к увеличению энтропии. Наглядно продемонстрировать увеличение энтропии при преобразовании сообщения можно на простом примере. Попробуйте выполнить перевод фрагмента текста при помощи программы-переводчика многократно туда-обратно. Обычно, после третьей-четвертой трансляции получается вполне бессмысленный набор слов. В отличие от программного, "человеческий" перевод хотя и искажает изначальный смысл, но дополняет его скрытым "сообщением" от переводчика. В идеальном случае обработки бинарной информации при приеме абсолютно точных значений 0 и 1 увеличение энтропии (или потеря информации) будет стремиться к 0.

Из основных свойств информации и энтропии важно отметить адитивность, то есть независимость сложения или наложения сигналов и шумов от различных источников и невозможность (в среднем) снижения уровня энтропии в послании. Среднее значение энтропии в замкнутой системе всегда возрастает. Информация (в среднем) может только искажаться и теряться. Восстановление ее в безизбыточных сообщениях невозможно никакими преобразованиями. Принципиальный вывод - не существует механизмов создания информации. Ее можно только извлекать из окружающей среды в процессе ее изучения. Вся информация уже существует.

Существенное дополнение - цифровые системы, в отличие от аналоговых, оперирующие с дискретными значениями и существенно избыточными потоками информации, позволяют реализовать практически безэнтропийную обработку данных, то есть обработку информации без потерь и искажений. Потери и искажения происходят только на вводе и выводе в процессе аналогово-цифровых и цифро-аналоговых преобразований.

Если я и утомил читателя этим несколько сухим разделом с формулами, то это было сделано с единственной целью: дать понять, что важные выводы кибернетики в области осознания нашего места и роли в мире не являются схоластикой или мистикой, несмотря на некоторую свою необычность, а вытекают из основных положений физики, проверенных многими практическими применениями.

Эти выводы лучше всего сформулировать по первоисточнику: "Мы плывем вверх по течению, борясь с огромным потоком дезорганизованности, который, в соответствии со вторым законом термодинамики, стремится свести к тепловой смерти - всеобщему равновесию и одинаковости. То, что Максвелл, Больцман и Гиббс в своих физических работах называли тепловой смертью, нашло своего двойника в этике Киркегора, утверждавшего, что мы живем в мире хаотической морали. В этом мире наша первая обязанность состоит в том, чтобы устраивать произвольные островки порядка и системы".

Дело в том, что энтропия, кроме статистического определения имеет еще и термодинамическое. Существует строгое доказательство эквивалентности обеих определений. Не стану утомлять читателя написанием интегралов. Важно не само определение энтропии, а второй закон термодинамики, гласящий, что, в среднем , энтропия в изолированной системе может только возрастать. В примитивном изложении это означает, что теплота может передаваться только от тела с большей температурой к телу с меньшей... Ну и что? Все формы энергии в итоге преобразуются к тепловой, и, когда они исчерпаны, температуры уравниваются, и перенос энергии прекращается. Наступает стабильное состояние, соответствующее максимуму энтропии, называемое физиками тепловой смертью или "теплым болотом". Движение останавливается, все процессы прекращаются, информация утрачивается. Я не случайно выделил в формулировке закона слова "в среднем" (как в интегральном в смысле, так и в значении "почти повсюду" ) и "в изолированной" . Это лазейки в непреклонном законе, которые вселяют надежду. В частности, то, что вокруг нас что-то шевелится, обусловлено тем, что выполнение закона в среднем или почти повсюду допускает существование островков, где он временно не выполняется. Однако кратковременное (совершенно незначительное для вселенского мироздания и столь наполненное событиями для нас) существование островков активности и жизни требует первоначального импульса, который и вывел из равновесия систему. За неимением лучшего названия, эту флуктуацию (случайное отклонение) запустившую маховик развития нашей вселенной называют "большим взрывом". То есть все начинается с большого взрыва и заканчивается теплым болотом.

Какими наивными кажутся периодически появляющиеся пророчества о конце света, назначенном на ту или иную дату. Все гораздо проще. Конец света представляет собой продолжительный процесс, который уже идет. Причем начался он, с термодинамической точки зрения, с момента возникновения вселенной. Сразу же после большого взрыва, точнее говоря, во время него. А что было до него? Еще один детский вопрос. А до него ничего не было. Не было даже времени, чтобы отсчитать момент "до". Есть только "после". И это уже было начало конца.

Однако кибернетика не лишена внутренних противоречий. Вот одно из них - если информация не создается, а извлекается из окружающей среды, то в какой форме она была в момент большого взрыва? Информация без носителя, вне времени и пространства. Для ее описания нет не только слов, но и образов. Вы можете представить себе нечто подобное? Я тоже нет. (Если да, то "вы выполнили недопустимую операцию, рекомендуется перезагрузиться прямо сейчас. Если вы уверены и настаиваете, то вам не стоило читать эту статью.")

"Лучшее на что мы можем надеяться, говоря о роли прогресса во вселенной, в целом идущей к своей гибели, так это то, что зрелище наших устремлений к прогрессу перед лицом гнетущей нас необходимости может иметь смысл очищающего ужаса греческой трагедии". Хорошее начало... Но если "действительно жить - это значит жить, располагая правильной информацией", то возникает следующий вопрос: хватит ли мужества признать безупречную логику Винера, приводящую неизбежно к достаточно мрачной картине обреченного мира? Не проще ли придумать себе какую ни будь сказочку, создать очередного кумира и верить его обещаниям? Но именно таким образом мы бы сделали конец неизбежным. Тем и замечательна "Кибернетика" и другие работы Винера, что в них не только описывается реальная ситуация, но и вырисовываются пути ее разрешения. Ключом к ним является изучение и управление информационными процессами, так как только информация, как противоположность энтропии, есть единственный инструмент, который может, конечно, не остановить процесс, но направить его в правильное русло. Приближается эпоха великой битвы гигантов, которая потребует от человечества объединения всех усилий и отречения от национальных, государственных и социальных претензий. Насколько мы все готовы к ней - покажет время. Выбор пути - перспектива ближайших тысячелетий, хотя масштабы времени здесь несоизмеримо велики даже по сравнению со всей прошлой историей человечества.

Конец света, как многоэтапный длительный процесс, постоянно выставляет перед нами все новые, более сложные задачи: различные стадии энергетического кризиса, разрушение экологии, изменение климата планеты и солнечной активности - все это лишь незначительные фазы общего процесса возрастания энтропии. Чем более организовано человечество, чем большими знаниями и согласованностью действий оно обладает, тем больше вероятность преодоления очередного этапа, для того, чтобы встретить следующий. Причем время, отведенное на каждый этап - ограниченно, а ошибочные действия сокращают отведенное время и количество попыток.

Не надо думать, что космическая битва за выживание и глобальные проблемы не касаются конкретно вас или меня. Жизнь каждого человека точно также состоит из мелких и незначительных этапов той же самой борьбы. Все мы ведем свои "бои местного значения". Часто, при чтении исторических документов и книг, содержащих поразительные примеры бескорыстия, преданности и любви, ко мне приходила мысль, от которой холод электрическим разрядом пронизывал все нервы - эти, сохраненные на ненадежном бумажном носителе и искаженные чьим-то восприятием истории человеческих жизней - лишь незначительная часть того, что было на самом деле. Миллиарды жизней протекли и рассеялись как песок и мы о них ничего уже не узнаем. Даже если бы информация и могла сохраниться, в чьих силах охватить ее хотя бы общим взглядом? А ведь каждая из этих коротких нитей людских жизней, из которых и соткано полотно истории, была наполнена страданиями, открытиями и свершениями, столь важными для участников и современников событий, о которых мы ничего никогда не узнаем. История вечной любви и верности неизвестной девушки из безымянной индейской деревни, героизм и бескорыстие самурая, чье имя и дела не сохранила история или лишенный видимых внешних проявлений путь поиска истины монахом в затерянном на Тибете монастыре, - да мало ли сюжетов стерто волнами времени. Собственно, зачем так углубляться, Баба Маня из забытой богом и людьми деревни на Нечерноземье, которая потеряла мужа, пахала, строила, вырастила детей и, возможно, никогда в жизни не слышала ни от кого слов благодарности (ну, если только председатель колхоза грамоту вручил перед уходом на пенсию) достойна уважения и признания в не меньшей степени, чем Сестра Тереза. Не хочу сейчас писать об этом подробно, но совершенно очевидно, что спектр людской низости, слабости, предательства и неоправданной жестокости столь же безграничен. А сколько мыслей, планов и намерений не были реализованы в поступки, но повлияли на ход событий, навсегда оставшись даже невысказанными и отразившимися только в создавшем их сознании? Миллиарды прошедших жизней несут огромную информацию. Неужели все то, что не нашло в свое время случайного летописца, потеряно безвозвратно и прошло бесследно? Интуитивно с этим невозможно согласиться.

Информация, так же как и энтропия, - аддитивна. Следовательно - ни одно из усилий не проходит бесследно, а общий итог определяется как сумма всех действий каждого из нас. Без каждого в отдельности из забытых и потерянных в круговороте истории поступков и мыслей мир был бы иным. Конечно, течение времени смывает мелкие детали и индивидуальные особенности. Энтропия сглаживает рисунок событий. Конкретные имена и даты перестают иметь значение. Земная проекция любой, даже самой значительной личности, диссоциирует в бесконечной цепи последствий. Мы - как кристаллы соли в прибрежной лагуне. Набегает волна, и кристалл, недолго сверкавший под лучами солнца, растворяется в бесконечном океане, для того, чтобы, когда придет время, стать частью миллиардов других кристаллов. Находясь на берегу, невозможно представить себе, какая работа происходит в глубине. Имея конкретную локализацию, нельзя выразить состояние взаимодействия со всем окружающим миром. Можно с полной уверенность понять только одно, что каждый из нас помимо материального воплощения несет в себе информационную компоненту - своего рода послание, которое должно быть сохранено, дополнено и доставлено по назначению с отметками о прохождении всех основных этапов.

"Никакое поражение не может лишить нас успеха, заключающегося в том, что в течение определенного времени мы пребывали в этом мире, которому, кажется, нет до нас никакого дела". Осознание требует настоящего мужества. Вспоминается великий современник Винера - Хемингуэй. Их годы жизни почти совпадают. Случайных совпадений не бывает. Все взаимосвязано. Просто он выразил ту же идею, но другим способом. Идея, как абстрактная схема, должна была прийти в коллективное сознание человечества в начале прошлого века. Хемингуэй знал цену побед и поражений. Он знал, как жить не отворачиваясь от неизбежного конца и зачем начинать бой, в котором победитель не получает ничего. Ему, также как и Винеру, было известно, "по ком звонит колокол". А это трудное знание.

Мир не утрачивает своих красок, если смотреть на него без розовых очков. Наоборот, они становятся пронзительно яркими и чистыми. Правда, ощущение безоблачной радости бытия при реалистичном подходе остается уделом детей и дураков, но за все приходится платить свою цену... Хотя ни что не мешает время от времени побыть в том или ином качестве. Все мы в любом возрасте немного дети.

"Мы в самом прямом смысле являемся терпящими кораблекрушение пассажирами на обреченной планете". Новый смысл приобретает слово "кормчий", давшее название кибернетике. Если невозможно бороться с течением, то надо заставить работать его на себя, выбирая курс, приближающий к цели. "Но пока мы еще не являемся очевидцами последнего этапа конца света. На самом деле у этого этапа не может быть очевидцев". Здесь можно выразить бурную радость...

На столь оптимистической ноте мы прервемся в нашем процессе реконструкции мира идей Норберта Винера.

Во второй части статьи мы рассмотрим взгляды Норберта Винера на роль информации в человеческом обществе, сопоставим кибернетические модели биологических, социальных и психологических структур, как они представлялись в 50-е годы нашего века.

В статье приведены цитаты из работ Норберта Винера:

"Кибернетика" (по изданию М. - Советское радио, 1968, предисловие Г.Н. Поварова).

"Ex-Prodigy, My Childhood and Youth" ( "Бывший вундеркинд").

" I am a Mathematician" ("Я - математик") - есть перевод: М. - Наука, 1964.

"God & Golem, Inc." ("АО Бог и Голем") - есть перевод: "Творец и робот", М. - Прогресс 1966.

"The Human Use of Human Beings" ("Человеческое использование человеческих существ") - есть перевод: "Кибернетика и общество", М. - ИЛ, 1958.

"The Tempter" ("Искуситель").